— Господи помилуй!

...Черная тень поползла по потолку. Я закричал. И испугался.
Крик не исчез. Он звучал. Вот он уже звучит несколько минут. И не исчезает.
Я огляделся. Боже мой. Я нахожусь в каком-то нескончаемом темном коридоре. Горит только одна тусклая лампочка. И я не знаю куда мне идти — направо или налево. Я вытянул руку. И она, словно что-то проломив, с треском нырнула в темноту. Треск тоже не исчезал. И все шорохи мои звучали, звучали, звучали.
Я шел медленно, стараясь неслышно ступать на что-то вязкое и хлипкое. Тут лампочка потухла — я остался во мраке, твердом, как камень, духоте, сырости и в непереста-ющих звучать моих словах "Господи, помилуй!".
Боже, — хотел сказать я, но кто-то зажал мне рот. Грязные стариковские руки впились в мою челюсть. Это были мои руки. Я узнал их и потерял сознание.

1985 г.